Песков и литература - это отдельная глава его жизни. С детства Василий неровно дышал к слову. Первые стихи написал в пять лет, переполненный эмоциями, когда впервые попал на новогоднюю елку. Едва начав работать в «Комсомольской правде», занялся хлопотами об издании Полного собрания сочинений своего литературного кумира, писателя Михаила Пришвина и довел-таки дело до победного конца. Уже получив за первую книгу очерков «Шаги по росе» Ленинскую премию и плотно войдя в молодую писательскую братию, встречался с Михаилом Шолоховым, другим своим кумиром, подарил ему свою книгу, заслужил добрый отзыв, вел с Шолоховым переписку. Объездил множество памятных мест, связанных с русскими писателями, писал о них: пушкинские и лермонтовские, бунинские и толстовские, фетовские и есенинские. Не один очерк посвятил своей поездке в музей-заповедник Сергея Аксакова на Оренбуржье. Ездил на родину Петра Ершова, автора «Конька-горбунка». Не раз говорил, что ведет личную коллекцию авторов-натуралистов, тех, кто, как он сам, писал о природе.В ряду писательских предшественников, близких ему по стилю и мироощущению, особо почитал Василий Михайлович своего земляка по среднерусской полосе - Ивана Сергеевича Тургенева. Обожал «Записки охотника», в чем открыто признавался. Друг его по путешествиям Николай Старченко вспоминал, как они с Песковым буквально смаковали тургеневские тексты, обсуждали приемы и детали их сотворения. Василий Михайлович мечтал своими ногами исходить места, описанные Тургеневым, своими глазами увидеть их красоту и сравнить с собственными впечатлениями. И еще одна мечта: найти, где происходили рассказанные писателем истории и поставить там памятные доски. Несколько лет проводил он такие экспедиции. Не отступая, как всегда, до задуманного результата.В июне 2002 года они со Старченко отыскали с помощью тамошних жителей место, где стояла когда-то изба Хоря, описанная Тургеневым в его рассказе «Хорь и Калиныч». Установили там на дубовом столбе памятную доску, вырезанную приятелем Пескова, реставратором из Саранска Анатолием Митронькиным.Тургеневский Бежин луг над речкой Снежедь в Тульской области Василий Михайлович обошел вдоль и поперек. Считал красивейшим местом на земле. Часами снимал здешнюю живность. И не оставлял мысли о следующей памятной доске. Хотел найти местоположение Притынного кабака из своего любимого тургеневского рассказа «Певцы». Мало кто знает, что Песков сам неплохо пел, как и его отец. И любил певческие состязания, которые с детства слышал по праздникам в родительском доме.На этот раз Василий Михайлович решил обратиться к специалистам, в тургеневский музей «Спасское-Лутовиново», что на Орловцине. Выбор его пал на заместителя директора музея Владимира Зайцева.Владимир Анатольевич - известный тургеневед и краевед, знаток тургеневских мест и вообще - Тульского края, его Чернского района, где в 1986 году начинал свою трудовую деятельность в местном краеведческом музее, директором которого с 1991 года и стал. Автор многих статей и исследовательских работ по своей теме. В 2018 году к 200-летию Тургенева издал книгу о Чернском крае и героях рассказов писателя, куда вошли и эпизоды его встреч с Песковым.В свое время, в 1996 году его пригласили в Государственный мемориальный природный музей-заповедник И.С.Тургенева «Спасское-Лутовиново», где он работал до 2012 года. А потом ему удалось создать и еще один музей в родном Чернском районе – музей И.С.Тургенева «Бежин луг», директором которого он и был до 2016 года. Так что Зайцев оказался в помощниках у Василия Михайловича Пескова совсем неслучайно. Их знакомство и совместный поиск места действия тургеневского рассказа «Певцы» оказались плодотворными, чему свидетельством появившийся в «Комсомолке» очерк Пескова «Колотовское эхо» и снимок из архива Владимира Зайцева, представленный здесь.Историю этого снимка он и рассказал подробно для нашего песковского раздела.Стоят (слева направо) Василий Песков, Владимир Зайцев, Анатолий Митронькин, автор исполнения доски, сидят Николай Старченко (слева) и Владимир Сошников, рабочий музея.Владимир ЗайцевПЕСКОВ БЫЛ ДОТОШНЫМ РАЗВЕДЧИКОМПознакомились мы с Василием Михайловичем Песковым в 2005 году в музее-заповеднике И.С.Тургенева «Спасское-Лутовиново», где я тогда работал заместителем директора заповедника. Василий Михайлович приехал на «разведку» новых маршрутов для своих очерков. Думаю, что он так делал всегда, прежде чем приехать уже основательно. Задумок у него тогда было несколько - написать очерки о реке Зуша, Бежином луге и о деревне Колотовка, месте действия рассказа «Певцы».Заранее скажем, что все задумки Василия Михайловича осуществились, как и все его другие, думается мне, начинания. Посещение Зуши, Бежина луга, это отдельный рассказ. Сейчас же - о деревне Колотовка. Были мы там с Василием Михайловичем несколько раз.Сегодня мало кто представляет, где находилась настоящая деревня во времена Тургенева. Современная Колотовка образовалась в 1929 году и находится на правом берегу крошечной речки Малый Снежедок. А небольшое сельцо Колотовка прежних времен располагалось на левом берегу речки, там находилась усадьба помещика Петра Николаевича Карпова. Именно в этом сельце был и Притынный кабак, в котором проходило состязание тургеневских певцов. Судя по тургеневскому описанию, находился он невдалеке от карповской усадьбы, в «голове огромного оврага». Василий Михайлович загорелся мыслью найти, где стоял этот кабак.Я ему рассказывал, что все наши предыдущие попытки отыскать это место не увенчались успехом. Затея искренне казалась мне бесперспективной. Поэтому я всячески отговаривал Василия Михайловича, жалея его время и силы. Но Василий Михайлович мягко, но настойчиво, он умел это делать, гнул свою линию.И вот осенью 2005 года мы приехали на машине в «советскую Колотовку на рекогносцировку. Полюбовавшись видами нашей природы, Василий Михайлович предложил перейти речку по жидкому мосточку из березовых бревнышек и пойти в старую «тургеневскую Колотовку» пешком. Глядя на жуткие непроходимые заросли леса, заболоченную пойму речушки и сомнительный мостик, я предложил все же подъехать туда на машине, правда, для этого пришлось бы сделать приличный крюк. Василий Михайлович неожиданно рассердился и сказал: «А я что в «Комсомолке» напишу? Как я на «Ниве» с Зайцевым подъехал прямо к кабаку?»Мы перешли по мостику и буквально продираясь сквозь лесные заросли и одичавшие кусты роз, стали подниматься в гору. Несмотря на возраст, Василий Михайлович бодро вышагивал впереди, попутно делая небольшие заметки в своем блокноте - «Следы кабанов», «Кусты диких роз» и прочее. Писал он простым карандашом в обычном блокноте в мягкой обложке, крупным, понятным и красивым почерком.Так мы вышли к голове оврага. Тут обнаружилась небольшая возвышенность. При желании ее можно было принять и за остатки фундамента, но с таким же успехом и за естественные неровности грунта. А Василий Михайлович сразу сказал: «Кабак стоял здесь». Походив по бывшей деревне Колотовка, которая была распахана под поле, решили, что кабак действительно мог быть только там, в голове оврага, как и написано у Тургенева. Писатель, по обычаю, ничего не придумал, а описал существующее здесь в середине XIX века питейное заведение.«Приеду весной с Николаем Николаевичем Старченко, редактором журнала для семейного чтения «Муравейник», и поставим здесь памятный знак», - сказал Василий Михайлович.Они действительно приехали весной 2006 года. Кроме Старченко был ещё Анатолий Митронькин, реставратор из Саранска, который привез деревянную доску с надписью «На этом месте находился Притынный кабак». Прихватив музейный металлоискатель, мы отправились на прошлогоднее место в Колотовку. Теперь уже ехали, само собой, на машине: знали куда.Инициатива с металлоискателем принадлежала опять же Василию Михайловичу. «Раз был кабак, значит, должны там быть и деньги, которые теряли не очень трезвые посетители», - говорил он. И деньги действительно нашлись, несколько монет середины позапрошлого века. А также некоторые предметы быта: «светец», устройство для удержания лучины, дверная петля и т.п. Все это окончательно удостоверило, что место найдено правильно.Василий Михайлович, да и все мы тоже, были очень довольны, что, наконец, отыскан знаменитый тургеневский Притынный кабак. На фундамент которого мы и водрузили на деревянном столбе привезенную доску. Потом все сфотографировались рядом с ней.Василий Михайлович неоднократно приезжал в Спасское-Лутовиново, а затем в село Тургенево Чернского района, где мне пришлось создавать музей «Бежин луг» в здании бывшей бумажной фабрики Тургеневых. Мы были с Василием Михайловичем в Новосиле, небольшом городке на реке Зуша, где проходили кровопролитные бои в 1942-43 годах. Ночевали на сеновале в селе Вяжи, встречались с местными жителями. Неоднократно были на Бежином луге и у слияния рек Ока и Зуша.Василий Михайлович был прост и доступен в общении, хотя и не любил, мне кажется, \"панибратских\" отношений. Мы с ним, что называется, сошлись \"характерами\", я к нему относился с большим уважением, он ко мне как к младшему товарищу, но на равных. В общении всегда был корректен, завораживая людей своим обаянием. Он был необыкновенно обаятельный человек и очень интересный собеседник, общаться с ним было удовольствие. Он не был ханжой и порой откровенно называл вещи и события своими именами. Охотно рассказывал по нашей просьбе о своих встречах с Юрием Гагариным, маршалом Жуковым, другими знаменитостями.В быту был очень прост, довольствовался самой непритязательной едой: не раз в пути мы ели огурцы и помидоры с хлебом, запивая деревенским квасом или просто водой.Несмотря на возраст, Василий Михайлович мог забраться на дерево или строение, чтобы сделать удачный кадр. В Новосиле, помню, мне пришлось держать его за подтяжки, когда он забрался на высокий парапет, чтобы сделать красивый вид реки Зуша (напечатал потом в «Комсомолке»). Я-то сильно боялся, понимая, что за подтяжки не удержу, но Василия Михайловича это нисколько не пугало: «Я так из вертолета снимал не один раз».Я задавал ему вопросы о других странах и континентах, на что он мне отвечал: «Володя, я был везде, но красивее средней полосы России, мест в мире НЕТ. Дед Василий старый и не врет тебе». Это его слова, которые я помню до сих пор.Тургенев и Песков – лучше них и с такой любовью никто не писал о наших Тульских и Орловских местах. Песков мечтал еще восстановить водяную мельницу в селе Тургенево, но не успел, здоровье подвело.На память о наших с Василием Михайловичем поездках остались в моем архиве и другие фотоснимки. У каждого своя интересная история.Тургенево, но не успел, здоровье подвело.На память о наших с Василием Михайловичем поездках остались в моем архиве и другие фотоснимки. У каждого своя интересная история.
