То академик, то герой, радистка Меркель, принципиальный Кудрин, трагедия чесальщиков и монументальные метаморфозы

Перед Историческим музеем заменили памятник маршалу Жукову

Фото: Алиса ТИТКО

Отвечая на "20 вопросов Путину", которые ему задавал славный интервьюер ТАССа А. Е. Ванденко, президент РФ не согласился с теми, кто называет его царем. Вероятно, будучи смущенным перспективой, при которой трудящиеся станут приветствовать его дружным пением:

"Славься, славься, наш русский царь,

Господом данный наш царь-государь!",

В. В. Путин объяснил, почему он не является венценосной особой. "Это не соответствует действительности. Я же работаю каждый день, я не царствую. Царь -- это тот, кто сидит, сверху посматривает и говорит: "Вот прикажу, и там кое-что сделают", а сам только шапку примеряет и смотрится в зеркало".

В действительности цари бывают всякие. О Петре I сказано:

"То академик, то герой,

То мореплаватель, то плотник,

Он всеобъемлющей душой

На троне вечный был работник".

То есть он и работал каждый день, и в то же время царствовал – одно другому не мешало. Очевидно, цари бывают как деятельные, так и бездеятельные и в этом отношении мало отличаются от своих подданных, которые тоже разными бывают.

Истинное отличие монарха от прочих в том, что он помазан на царство и увенчан короной, и В. В. Путину достаточно было бы указать А. Е. Ванденко, что никаких таких таинств с ним никто не производил. Заодно успокоилась бы и прогрессивная общественность, поняв, что ее призывы "Долой царя!" ничему не сообразны.

Тем временем фрау канцлерин Ангела Меркель в своем воззвании к немецкому народу, желая ободрить его в годину бедствий, несколько зарапортовалась. Призывая народ к единству перед лицом морового поветрия, она сказала: "Со времен Второй мировой войны наша страна не сталкивалась с вызовом, перед лицом которого столь решающими были бы наши общие, солидарные действия".

Ангела Меркель обратилась к немецкому народу

Фото: REUTERS

В чем заключался вызов, перед которым немецкая нация стояла в годы II мировой войны, Меркель не уточнила, очевидно, полагая, что это и так всем известно – смертельная схватка в борьбе с советским большевизмом и англо-американской плутократией. Призывая страну к общим, солидарным действиям, берлинский бургомистр д-р Геббельс еще в апреле 1945 г. развешивал на улицах плакаты "Все возможно в этой войне, кроме нашей капитуляции".

Другое дело, прилично ли сегодня упоминать ту суровую борьбу, которую три четверти века назад вела немецкая нация. Если придерживаться учения, что после 1945 г., пройдя через национальное покаяние (не то, что русские варвары) немцы стали совсем другими, тогда, наверное, не стоит.

Но с Меркель случился тот же казус, что и радисткой Кэт. Она была предупреждена Штирлицем, сколь опасно кричать во время родов на своем родном языке, но, будучи в бессознательном состоянии, не была способна себя контролировать и кричала: "Мамочка!". После чего в рамках общих солидарных действий медперсонал сообщил о странных криках в районное отделение гестапо. Очевидно, фрау канцлерин, потрясенная всем происходящим, также утратила контроль над собой и стала изъясняться на своем прирожденном языке.

Выгодно отличается от фрау-воительницы глава Счетной палаты А. Л. Кудрин – он никогда не теряет контроль над собой и всегда говорит одно и то же. На вопрос, что делать в нынешнем хаосе, он отвечал: "Лучше должен быть инвестиционный климат".

В принципе не поспоришь. Как говорил его друг-соперник Д. А. Медведев, "Свобода лучше, чем несвобода", а равно лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

Проблема в том, что сейчас все индексы катят под горку и все биржи ровно очумели. Судя по индексу Доу-Джонса, и в США совершенно негодный инвестиционный климат. Что, впрочем, и не диво. Когда европейской экономике пророчат спад на 15%, а американской на 20, что же может быть хорошего в таком климате.

Просто климатолог А. Л. Кудрин настолько привык во всех ситуациях прописывать один-единственный рецепт, что забыл старинную мудрость: ключ, подходящий ко всем замкам, не способен открыть ни один.

Но конечно, климатические условия для ряда групп населения невыносимо тяжелы. Это относится, например, к чесальщикам, т. е. к мастерам культуры, которые ездят с чесом по городам и весям. Судьба всех чесальщиков – от В. А. Шендеровича до Ф. Б. Киркорова – плачевна. В войну по крайней мере можно было поступить в агитбригаду и выступать перед боевыми частями и в госпиталях, а нынче даже агитбригад нет.

То ли проницательный артист С. В. Шнуров предвидел такое развитие событий, то ли он просто оказался удачлив, но в любом случае он выгодно переложился, уйдя с эстрады и став политиком. Теперь смело выступает на разные животрепещущие темы, для чего не нужно ни залов, ни стадионов, ни дорогостоящей звуковой аппаратуры.

На днях он, как молодое дарование, поцапался с ветераном В. В. Жириновским и посвятил ему язвительный стих:

"Перья распустил он, так же пышно.

Был подъем, теперь пошел на спад.

Понимая то, что время его вышло

Старый клоун шутит невпопад".

Разумеется, у Владимира Вольфовича уже не та гибкость в членах и не тот полет в мыслях – бег времени, ничего не поделаешь. С другой стороны, юноша С. В. Шнуров выступает на арене всего ничего, а уже порядком поднадоел, и поэтому ему вряд ли стоило обличать старого клоуна – все такими будем.

Последняя же новость культуры всех окончательно удивила. Перед Историческим музеем убрали с постамента маловысокохудожественную конную статую Г. К. Жукову работы В. М. Клыкова и поставили вместо нее чуть более художественную статую работы коллективного автора. Затем выяснилось, что постамент, сооруженный в 1995 г. грозит обрушением – построили скоро, но не споро, -- и новую статую также обещали убрать.

Бывали и прежде странные рокировки. Памятник Гоголю, поставленный к 100-летию со дня его рождения, убрали с бульвара к 100-летию со дня его смерти, заменив новым. В результате вместо вконец разложившегося и реакционно настроенного мистика у Арбатских ворот появился приехавший покорять столицу гарный парубок.

Говорят, что такая метаморфоза была произведена по личному указанию т. Сталина. Но кто дал указание убрать маршала Победы, изваянного шкодливой рукой Остапа, даже и не говорят – наверное, боятся.