О жизни по понятиям, веке металлолома и забытых россиянах

Буряты недоумевают, почему местные русские не любят конину, ведь она такая вкусная

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

(продолжение. Читайте часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15 , часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21

Мы стояли на границе сумеречной зоны. Впереди – то, чего сильно опасался Третий (наш телефон для связи с читателями). Забайкальский край.

“Бог придумал Сочи, а черт – Могочу”, - таких ободряющих сообщений пришло десятка два. Далее мнения разделились. Часть читателей считали, что мы огребем сразу по пересечении границы в славном криминальном городке Петровске-Забайкальском. Ему в потенциальном мордобитии немного уступали города Хилок, Шилка и Чернышевск.

“Вы не понимаете – там до сих пор 90-е!” - нервно ворчал Третий. – В ту сторону даже мы, местные, стараемся не ездить. Там, кстати, и ментов почти нет”.

Электричка мчит на Восток

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Третий, кстати, вообще расклеился. Стал сентиментальным. Я уже начал отбирать его у Гусейнова. Чувствительному Вите, рвущемуся к невесте, фотографии домашней яичницы, котиков, девичьи приветы, сердечки и пожелания не насмерть околеть от холода под Магдагачи (это в Амурской области - Ред.) были противопоказаны. Более того, Витя пристрастился каждый вечер разговаривать с читательницей Зинаидой Михайловной, в советское время служивший директором магазина «Консервы» на Арбате. Тетушка звонит ежедневно в определенное время и рассказывает, что Витя хороший, гениальный. И советует, чтоб Витя одевался теплее и себя берег.

(“Да у тебя просто нет такой прекрасной Зинаиды Михайловны – и ты завидуешь!” – кричит сейчас Гусейнов).

Ну а когда Третий всерьез заявил, что наше путешествие - святой хадж по земле Русской, я решил было его обесточить. Чтоб остыл.

Слава Богу, пришло трезвое: «Да вы там хренью маетесь!».

Вот это другое дело…

Впереди Забайкальский край

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

По понятиям

Разрыв электричек (то есть их отсутствие - Ред.) Улан-Удэ–Петровск-Забайкальский казался легким. Устав от всех видов автостопов, мы решили просто сесть на междугородний автобус на вокзальной площади.

Немного настораживало, правда, что в соседний Петровск люди предпочитали не ездить. Автобус лишь раз в сутки проезжал мимо него. И все попытки наладить рейс Петровский-Улан-Удэ заканчивались провалом. 16-местный микроавтобус не заполнялся и за два дня.

По этому тракту раньше гнали каторжных

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Катились мы по тракту, по которому раньше гнали каторжных, - на восток. Расслабленные. Наконец-то нет проблем. И под привычный стон пассажиров «нету работы» (в начале экспедиции это беспокоило, потом злило, сейчас привыкли - нормальный общерусский фон) мы въехали во мглу Петровска-Забайкальского.

Первым забеспокоился Витя.

- Что-то не то, - сказал он из темноты у автовокзала.

Это был классический провал.

Все попытки наладить рейс Петровский-Улан-Удэ заканчивались провалом. 16-местный микроавтобус не заполнялся и за два дня

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Ни одного фонаря. Ни одного светящегося окна. Пустая улица.

И Витя с поблескивающим луной фотоаппаратом. За три сотни тысяч рублей. Как аппетитный жареный поросенок с яблоком во рту.

Ловим такси. За рулем девушка, рядом муж – для охраны. Места, усмехается, тут уж слишком заповедные. Едем. В гостинице мест нет, в вокзальных комнатах ожидания – тоже. В гостиницу для железнодорожников не пускают…

- А вы откуда? – оценивающе смотрит на фотоаппарат муж таксистки.

- Из Москвы.

- Даже так… Дам-ка я вам такой совет, – вздохнул он. - Вы, кстати, голодные?

- А до кафе подбросите? – очнулся Гусейнов.

Маршрутка на Петровск

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- Не подброшу, – качает головой. – Ребят, мне вас жалко. Поэтому я сейчас с вами и говорю. Вы не местные. Подойдут, уточнят. Ну и все. Тут блатные законы. Тут у 12-летних такая распальцовка, смотреть тошно. Я ж тут тоже не совсем местный, из Иркутска приехал на дно лечь. От армии. Места для этого тут хорошие. Тут и ментов, считай, нет. Все запуганные. Слушай (уже жене), а давай их отвезем в детский дом.

Пустая улица Петровска

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- Куда?! – изумились мы.

-Детский интернат. 300 рублей койка. А куда вам деваться? – засмеялся наш очередной спаситель. - Не бойтесь, самое безопасное место. Там малолетки под присмотром. Они в тюрьму попозже попадут. Сразу после выпуска.

- Надеюсь, вы шутите? – я был не готов принять сразу весь этот трэш.

- Почти, – подмигнул мужичок. – Но не все так плохо в Петровском! К примеру, наркотиков здесь нет.

- Да ладно! – проснулся Гусейнов.

- Наркота не по понятиям, понял? Блатной закон иногда хорош. Пока!

И нас действительно высадили у ворот детского дома.

На мозаичном пано изображены декабристы мотавшие тут срок

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Век металлолома

На этой улочке светили редкие фонари, где-то за поворотом темнели развалины того, чем жил город в последние годы. Петровск разбирал на металлолом знаменитый Петровский завод.

В этих развалинах был свой дьявольский смысл – завод был построен еще при Екатерине и менялся вслед за эпохой. Сначала плавили чугун, потом сталь. Его обустраивали каторжным трудом декабристы – например, Кюхельбекер, Бестужев, Репин (они копали канавы, делали дороги - на сам завод декабристов не пускали, дабы те идейно не растлили рабочих). В XX веке он превратился в мощный металлургический комбинат.

Наши путешественники переночевали в маленькой комнате с двумя кроватями в пристройке интерната

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

И вот в Россию пришел XXI век – век металлолома. На Петровский завод набросилась стая двуногих и разгрызла его болгарками.

Не стало Петровского - и жизнь городка потеряла смысл. Население уменьшилось вдвое, до 15 тысяч. Единственный крупный предприниматель в городе - Федот - печет хлеб и держит пару ларьков…

Уже утром, переночевав в маленькой комнате с двумя кроватями в пристройке интерната (сторож на наш вопрос – действительно ли отсюда дети идут прямо в тюрьму? - утвердительно кивнул. Да еще с усмешкой добавил: “А куда им еще?”), мы сели на электричку до Хилка. Где познакомились с местным железнодорожником Колей.

Коля пытался несколько раз уехать из города, но не получается

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- Вы не местные? - спросил Коля.

Блин, типичный для этих отдаленных мест вопрос…

- Я вас научу, – покровительственно начал петровец. - Будете в Хилке или в Чите - не подбирайте деньги с земли. Особенно если они в пачке.

- Опять, – застонал Витя. - Где я? Это какой-то Мордор!

- Это 90-е, – улыбнулся Коля. – Если поднимете деньги, к вам подойдут. Придется вернуть. Скажут: не хватает 10 тысяч… Но возьмут все, что у вас есть.

Коля пытался несколько раз уехать из города, но не получается.

- Люблю я Петровский, - смущенно говорит он. - Сразу скучать начинаю…

Поезд Петровск-Хилок

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Правда, был Коля за свою жизнь только в Улан-Удэ и Чите. Телевизор он не смотрит (поэтому ничего не знает ни о выборах в США, ни о других мелочах). В каком-то смысле Коля счастлив на своей запущенной, но любимой Родине. Ведь излишние желания порождают скорбь.

Я бы так высокопарно и закончил заметку, но Гусейнов рвется написать о следующем городе - Хилок. Он, правда, после Петровска-Забайкальского полдня просидел в железнодорожной столовой (не в кафе, разумеется), опасливо глядя на город.

Но решился. И вошел в самый его центр.

“Мы же здесь еще есть”

(далее пишет Гусейнов)

На главной площади Хилка проходила мясная ярмарка. Каждый четверг сюда приезжают буряты и продают свинину и говядину, хотя сами обычно едят конину. Буряты недоумевают, почему местные русские не любят конину, ведь она такая вкусная.

- Откуда ты? Америка? - спрашивает меня бурят, распиливающий бензопилой огромные говяжьи ребра.

- Из Африки! - отвечаю ему.

На главной площади Хилка проходила мясная ярмарка

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Я уже привык, что коллеги, когда видят меня на фотографиях всего закутанного, говорят, что я похож на немца под Москвой в 41-м (хотя, скорее, на француза в 1812-ом). В любом случае вышибить из человека Кенигсберг не по зубам даже забайкальским морозам.

- Помоги нам, журналист! Расскажи про наш лес! - кричит мне бурят. - Лес весь у нас рубят и в Китай вывозят! А что остается — сжигают! А ведь не будет леса — не будет и травы. А не будет травы — не будет нас, бурятов! Скотины не будет, мяса не будет!

Обещаю рассказать миру об антибурятской угрозе.

- Забыли тут нас всех, – говорят мне жители Хилка. - Власти словно видят только лес, руду, золото. По-моему, они не видят нас. А мы же здесь еще есть…

Каждый четверг сюда приезжают буряты и продают

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

О том, для чего вообще Ворсобин и Гусейнов все это затеяли, читайте здесь.

Читать отчеты:

часть 1 часть 2 часть 3 часть 4 часть 5 часть 6 часть 7 часть 8 часть 9 часть 10 часть 11 часть 12 часть 13 часть 14 часть 15 часть 16 часть 17 часть 18 часть 19 часть 20 часть 21 часть 22 часть 23 часть 24 часть 25

Еще больше фото и видео - по хэштегу #электричкаКП на страницах "КП" ВКонтакте, в Фейсбуке, Одноклассниках, Твиттере.