О чиновниках, идиотах и самосожжении

Владимир Ворсобин в заповеднике "Томская писаница" примерил шкуру медведя.

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

(продолжение. Читайте часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11 и часть 12.

Мы несемся сквозь огоньки морозной пыли. Солнце. Просторы. Сибирь… Где я жил? Почему я этого не видел? И почему я вижу это сейчас?

- Опять лирика, – Гусейнов, отправив в редакцию съемку, наблюдает, как я чахну над репортажем. Обычно он грубо стаскивает меня с небес на землю. Фотографы, заметил, вообще народ приземленный, они презирают буквы. – Володь, смирись – ну, не Фет ты, не Фет. (Почему Фет? – В. В.) Напиши просто: «С Юрой было круто». Помнишь, как он играл на железке: «пиу-пиу»?

Зимний сибирский закат.

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Пиу-пиу… Мда. Так с Витей и едем. Юра - это Юрий Хакимов, начальник охраны одной из новокузнецких больниц. Он отмахал сотни километров до станции Тайга, чтобы встретить нашу шальную экспедицию. И отвезти куда-то. Читатель позвонил нам несколько дней назад и пообещал отвезти и показать что-то грандиозное. Но что именно – Витя благополучно забыл. И вот мы несемся в снежную пустыню…

- Ох, бродяги! – роскошно хохотал Юрий. - Как же я вам завидую! Я тоже люблю походы. Сейчас, правда, нельзя – врачи запретили. Но как здорово, что вы приехали! Сейчас вы увидите настоящую Сибирь!

Юрий Хакимов везет журналистов к местным красотам.

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Юры было очень много. Он смеялся. Пел. Читал свои стихи. Чужие. Рассказывал о своих походах… Я никогда не видел до такой степени счастливых людей, как этот начальник охраны. Впрочем, было одно объяснение. Юра умирал три раза. А в последний раз утонул. Купался в Томи, и что-то случилось с сердечной мышцей. Ну и все – отнялись руки и ноги.

- Я наблюдаю себя словно со стороны, – смеется (!!!). - Думаю, надо же, какая жалость случилась – утонул. И вдруг сзади голос: «Мужчина, с вами все в порядке?». Думал – ангел. Смотрю – и правда, ангел.

- То есть вы все-таки утонули, – с пониманием кивнул рассудительный Гусейнов, за время поездки потерявший способность удивляться.

- Жена это была моя. Будущая! – счастливо вздыхает Юрий. - Вытащила меня на берег – так и познакомились… Я потом еще год ее руки добивался! Только оттуда, из смерти, видно, что глупо не радоваться каждому прожитому дню. Да, проблемы. Да, сложности. Но, как говорит моя мама: "я куплю себе хлебушка, а когда захочу – конфет". И хорошо. День прожит правильно, когда ты ему радуешься. Можно иметь миллионы, а смотреть на жизнь кисло. Мучиться. А зачем? Жизнь – это такой подарок!

Юры было очень много. Он смеялся. Пел. Читал свои стихи. Чужие. Рассказывал о своих походах…

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Юра организовывает детские фестивали бардов. Покупает на свою небольшую зарплату книги, компакт-диски (особенно любит музыкальную коллекцию «Комсомольской правды») и раздаривает детям. Об этом он рассказывает так, словно он благодарен тем, кто принимает его подарки. И, похоже, он хочет сказать "спасибо" и нам, мрачным…

- Че-то он даже слишком радостный, - тихо ворчит Гусейнов, сопротивляясь разгулявшемуся в репортаже позитиву. Мы остановились у какого-то странного кафе с вывеской что-то вроде «привет от главы Кемеровской области Амана Тулеева. Попейте чайку бесплатно». И пока мы грелись бесплатным чаем, Юра на хомусе (то самое «пиу-пиу») развлекал изумленных нечаянным шоу посетителей.

- Вы кто такие веселые? – почесали затылки сибиряки.

- Ребята, - Юра указывает на нас. - Едут на электричках из Москвы до Владивостока. А я просто играю на хомусе.

- Понятно, – кивнули мужики. И долго разглядывали нас, как блаженных.

Остановка на чаепитие.

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Едем дальше.

- У меня много друзей. Есть приятель, я его называю Чума. Почему Чума? Потому что он чумачедший, – рассказывает Юрий. - Веселый, добрый, интересный парень. Но Чума бисексуал. Мне говорят, почему ты с ним общаешься. Кто-то даже пытался грубее сказать. Я им говорю – тебе какая разница, человек-то хороший. Зачем нужна эта злость? А коль хочешь меня назвать «голубым», попробуй – никто пока не рискнул (хохочет). Я ж, может, добрый, но могу и в морду дать. Ну так - слегка. По-сибирски.

Всю дорогу куда-то мы пели песни. Визбора. Высоцкого. И под песню: «Мы все стоим на одной остановке С названием Западная Сибирь» мы вкатились в уже совершеннейший мороз. Вокруг потрескивали от минус 34 вековые сосны. Оказалось, что мы приехали в заповедник «Томская писаница». За время полуторачасовой экскурсии мы даже не замерзли. Мы вымерзли. И все равно ледяной шепот еще не вставшей реки Томи стоил наших мучений. Я хоть и не Фет, но какая же исполинская красота у России! Идет по реке лед. И шепчет – шррррррр. А ты парализованный. Ни одной мысли. Стоишь и смотришь. Так иногда стоят перед иконами в храме.

Кстати, современная Русь-матушка - и в наскальных рисунках, которые местные доисторические охотники каменного века оставили на томских скалах. Судя по ним, охотники презрительно относились к человеку (изображение двуногого словно специально сделано небрежным). Зато как красиво и подробно они рисовали своего Бога – Лося… И охотники каменного века оказались правы. Это доказал какой-то идиот, выбивший прямо на рисунках сердечко, а в нем подпись "Наумов Петр" и букву «Д».

Рисунки людей каменного века.

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

Рисунок некоего Петра Наумова...

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- Это значит Наумов Петр тот еще дебил, – справедливо заметил Гусейнов.

***

Жительница города Красноярск Юлия рассказывает: «Моя бабушка ехала в такси, когда водитель вдруг начал так радоваться, так кричать! О каком-то Трамбе. Бабушка подумала, что это какой-то его родственник. Наверное, у родственника (коль такая радость – точно родня!) событие радостное. И поздравила его, мол, молодец какой ваш Трамб. Наверное, на хорошую работу устроился, да? На очень хорошую – смеялся таксист. Бабушка сказала потом: вот ведь какие добрые русские люди, оказывается, так за родного Трамба (дал же Бог фамилию) переживают".

***

Оттаиваем в электричке в сторону Красноярска.

Шалаева Ирина Петровна. Ничем не приметная женщина с «дамской» сумочкой (мы эту сумочку еле втащили в вагон), вдруг поинтересовалась – не слышали ли мы о ней? Это была плохая примета (еще свежи был воспоминания о левитирующем «таежном» парне с НЛО), но разговорились.

Сначала, казалось, это была типовая народная история. Купила Ирина Петровна себе и младшей дочери, матери-одиночке, комнату в общежитии, еще в те времена, когда общаги запрещали приватизировать. Хозяин не обманул – написал расписку, передал документы для будущей приватизации. Вот только в самый ответственный момент взял да помер. И городские власти попросили семью на выход. Дескать, никаких прав на жилье нет. Ребенку год. Дочка - медсестра с грошовой зарплатой. Идти некуда. Шалаевы обратились в мэрию. Дескать, ладно - коль закон выше совести, пропали наши деньги - но предоставьте взамен хотя бы социальное жилье. Ребенок-то в чем виноват? Вместо ответа пришла комиссия из соцопеки - забирать ребенка у малообеспеченной семьи.

Ирина Шалаева рассказала журналистам свою историю.

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- А что нам оставалось делать - только уехать, - вспоминает Ирина Петровна. - Тогда декабрь был. Новогодние праздники. Жили на даче. Включали 5-6 электрических батарей, тысяч десять только за свет в месяц платили. Спасибо маленькому районному садику, приютили ребенка без документов. Все-таки добрые у нас люди. Но жить так было невозможно - поняла, что только я могу защитить своих детей. И решила идти до конца. Что бы там ни было. Так и не добившись ничего от местных чиновников и не пробившись на прием к Тулееву, Шалаева сделала просто. Она поставила гигантскую бутыль с бензином на переднее сиденье и поехала к администрации Кемерово. Самосожжение. В Кемерово начался переполох. ГИБДД перекрыла улицы. К отчаянной бабушке отправились на переговоры всевозможные полицейские начальники. В итоге разошлись миром. Администрация пообещала решить вопрос с жильем. Правда, за свою выходку Шалаева была оштрафована на… 500 рублей.

Обещание власти сдержали, когда обнаружили упрямую Шалаеву на центральной площади с плакатом в руке. Часа три постояла.

- Из администрации вышла чиновница, - вспоминает наша попутчица. - Ирина Петровна, ну чего стоите, к нам не заходите? В итоге дали дочке жилье из маневрового фонда. Внучку в садик определили.

На глазах у Ирины Петровны слезы.

- То есть чиновники сделали все по совести, по закону, - говорит. - Но почему для этого нужно попытаться на себя руки наложить?

О том, для чего вообще Ворсобин и Гусейнов все это затеяли, читайте здесь.

Читать отчеты:

часть 1 часть 2 часть 3 часть 4 часть 5 часть 6 часть 7 часть 8 часть 9 часть 10 часть 11 часть 12 часть 13 часть 14 часть 15 часть 16 часть 17 часть 18 часть 19 часть 20 часть 21 часть 22 часть 23 часть 24 часть 25

Еще больше фото и видео - по хэштегу #электричкаКП на страницах "КП" ВКонтакте, в Фейсбуке, Одноклассниках, Твиттере.

ИНТЕРАКТИВНАЯ КАРТА ПУТЕШЕСТВИЯ